День Победы

Как Софья судьбу переспорила

10 ноября 2010 2365

Начну с того, что меня сразу поразило имя будущей героини. Прислушалась к благородному созвучью Софья Васильевна Чернега и сразу решила, что человек с таким именем не может быть незаметным и заурядным. Загадку в будущую встречу добавило то обстоятельство, что участница Великой Отечественной войны в 88 лет сама настояла на встрече с газетчиками.

Бывшие фронтовики нынче в весьма преклонных летах, им сегодня под 90 лет и даже больше. Обычно наши живые легенды вежливо уклоняются от встреч с прессой, ссылаются на понятное в таких летах недомогание. Да и близкие ветеранов стараются оградить семейных патриархов от тяжелых и волнующих воспоминаний. Договариваемся с жительницей Сергиева Посада о встрече и опять искренне удивляемся. Пожилая фронтовичка назначает день и час встречи, как человек, у которого вся неделя расписана на важные дела.

Познакомившись с бывшей фронтовой медсестрой, мы убедились в том, что первые догадки были верны. Такой человек в жизни под стол, как пуговица, не закатится. Софья Васильевна из породы людей, которые не боятся, казалось бы, уготованной судьбы и даже умеют с ней поспорить. Свою планиду наша героиня точно переспорила. Сотни раз была под обстрелом и бомбежкой в своем фронтовом госпитале, добралась с ним до Германии и осталась жива. Еще и будущего супруга на фронте встретила. После войны утвердилась в профессии, создала хорошую семью и ни на шаг не отступила от своих несгибаемых житейских правил. Честное слово, такую верность самой себе можно только уважать.

“Какая медицина? У вас же руки крестьянки...”

Софья росла в большом крестьянском семействе в деревне Ильмень Саратовской губернии. У родителей было четверо сыновей и единственная дочка. Соня в этом мужском “царстве” была всеобщей любимицей. И не по праву слабого пола, а за удивительный для барышни характер. Девица всегда была упорная и тянулась к знаниям. Отца Василия Дмитриевича это качество в дочке восхищало. Сам он был мастер на все руки, после жуткого пожара избу для своего семейства заново срубил. Но написать наряд на свою сельскую бригаду не мог и каждый раз обращался за помощью к сообразительной Соне.

Та вникала в подробности сельского подряда и выправляла бумагу для великовозрастных сельских мужиков. В сельской конторе была целая стопка таких нарядов, выведенных детским ученическим почерком. Кажется, судьба ее была расписана на десятилетия вперед. Много поколений семьи работали на земле, значит, и ей это на роду написано. Но грамотная барышня семью удивила: подростком уверенно сообщила, что обязательно станет медиком. Домашние сочли, что это девичьи фантазии. В потомственном крестьянском роду медицинский работник?! Но такая в упорной девице была внутренняя убежденность, что семья отпустила “отступницу” в соседний город Балашов, где находился медицинский фельдшерско-акушерский техникум. Председатель приемной комиссии с сомнением рассматривал абитуриентку из деревни.

— Ну, какой же ты медицинский работник, — убеждал он Софью. — Посмотри на свои руки, у тебя же земля под ногтями. Крестьянка ты, а не фельдшер...

Другая на ее месте повернулась бы и пошла к дверям, но не Соня. Уверенная в себе девушка даже не стала убеждать экзаменаторов, что справится с учебой. Просто сказала им, что будет медиком во что бы то ни стало. Видимо, сказано это было настолько убедительно, что, даже не- смотря на крестьянские руки, ее зачислили в техникум. Окончила его Софья с красным дипломом. По сей день эту книжечку хранят в семейном архиве как великую драгоценность, рядом с боевыми наградами фронтовой медсестры. Не ошиблись педагоги Балашевского медицинского техникума, разглядевшие в серьезной деревенской девочке будущую отважную сестричку из фронтовой хирургии.

Все пережить!

Может, если бы не особая жизнестойкая крестьянская “закваска”, не получилась бы из нее такая двужильная фронтовая сестра. Софья осваивала профессию в госпитале, когда началась война. Из его персонала и формировали походный эвакогоспиталь, который повторял все маневры фронта — отступал и наступал вместе с линией огня. В железнодорожном эшелоне или во время короткого пристанища на твердой земле операции в походной хирургии не прекращались ни под артиллерийским обстрелом, ни под бомбежкой. Самых трудных подопечных доверяли Софье, потому что понимали: такая не сдрейфит и будет тянуть пациента к жизни до последнего.

Об этом рассказывают ее фронтовые характеристики на тетрадных листочках, которые в одной коробке с военными реликвиями Софьи Васильевны. На одной такой полоске о бесстрашной 20-летней хирургической сестре пишет начальник госпиталя 3302 Харматский. Чувствуется, как автор характеристики подбирает слова, чтобы официальным слогом передать, с чем ежедневно сталкивались в полевой хирургии врачи и медсестры. Мороз по коже, потому что пишущий едва сдерживает слова, которые показали бы реальную картину будничного кошмара полевого госпиталя. Каким мужеством надо обладать, чтобы выдержать муки и смерть прибывающих раненых, непрерывный поток операций, выхаживание в походных условиях больных после тяжелейших ранений.

Не пасть духом в этом аду могли только очень сильные люди. И дело тут не в физических кондициях, а во внутреннем стержне. У Софьи Васильевны этот стержень, вероятно, стальной. Вот только один эпизод из сотен, которые не попали в скупые фронтовые характеристики. На фронте было временное затишье, и походный госпиталь остановили у небольшого прифронтового городка. Операции делали в здании, которое тут же приспособили под хирургию.

Софью определили к очень тяжелому пациенту, который после операции был в горячечном бреду. А тут авиационный налет, и бомбы начинают рваться под окнами здания. Один снаряд угодил в столовую временного пристанища эвакогоспиталя, несколько человек погибли. Бомба разорвалась так близко, что хирургический корпус едва не сложился. Никто не знает, как бы он повел себя в этой чудовищной ситуации. Когда смерть смотрит в лицо, бывает, и мужчин оставляет мужество, что уж говорить о юной девочке в белом халате.

Но тут в палате все вышло как раз наоборот. Потерявший самообладание военный — мужчина внушительных размеров, в панике бросился к окну и непременно выпал бы с верхнего этажа здания, если бы в него мертвой хваткой не вцепилась юная медсестра. Богатырь мог увлечь эту былинку за собой, и оба непременно разбились бы насмерть... Как она сохранила самообладание и как смогла удержать в оконном проеме человека вдвое больше себя, до того как прибыла подмога? Говорит, что и сама не знает ответа. Еще неделю у нее были напрочь сведены руки и ноги. Потом узнала, что спасла жизнь высокопоставленному командиру. За самоотверженный поступок медсестру представили к награде.

Победа под вальсы Штрауса

Воевали все братья Софьи. Старший Степан был танкистом, получил контузию, вернулся домой уже после Победы. Дождались родители младшего Михаила после боев в Японии. А вот Василий и Яков сложили голову в начале войны. Фронтовая медсестра Софья закончила войну в немецком городе Наймаркт рядом с Бреслау.

Дежурства в госпитале продолжались, но мирная жизнь явно прорастала зеленой травкой сквозь черную гарь войны. Женской части медицинского персонала госпиталя даже выдали по два отреза на летние платья. Фронтовое хаки начинало уступать место радостным цветам. С отрезами вышла история. Медсестрицы из русского госпиталя наняли немецкую портниху, чтобы перед отъездом домой сшить платья. Старались подкармливать прозрачного сынишку модистки. А когда узнали, что та отнимает у мальчика еду (он же не работает!), уволили жестокую мамашу. И платьев не надо от такой портнихи…

Статный и смуглый Василий Чернега возник в жизни Софьи в австрийском местечке Мельке. Все подруги по госпиталю бегали на свидания с русскими офицерами, и только скромница Софья отсиживалась в общежитии и вязала подругам носочки-перчатки. Правда, когда появлялась веселая компания, она прятала спицы под подушку и открывала книгу. Но этот обман вскоре открылся: кто-то из гостей заметил, что книга все время одна и та же.

Самый упорный из них Василий все же выманил затворницу в кино, но первое свидание закончилось провалом: места оказались в разных концах кинозала. Потом были романтические прогулки под звездами и рассказы о неведомых мирах... “Заболтал меня кавалер, — признается Софья Васильевна. — Домой мы уже возвращались вместе”.

Дочь Татьяна считает, что эти подробности к фронтовой истории отношения не имеют. А бывшая военная медсестра с этим не соглашается. Для нее эти живые детали тоже часть фронтовой биографии. Весна, Победа и любовь у нее с тех пор ассоциируются с вальсами Штрауса.

Второй фронт Софьи Васильевны

Участница войны никогда не позволяла себе работать вполсилы и не спускает это другим.

— Особенно обидно, — говорит ветеран, — когда ответственные лица с пренебрежением относятся к бывшим фронтовикам.

Софья Васильевна рассказала, что накануне юбилейного Дня Победы ей позвонили из социальной службы и предложили выбрать подарок к празднику. Можно было получить телевизор или холодильник, многим ветеранам эти презенты потом развозили. Но Софья Васильевна честно сказала, что эти вещи у нее есть, а помощь ей остро требуется в другом деле. Ей бы полы в ванной отремонтировать. Дому больше 50 лет, деревянные перекрытия сильно просели. В ванной у пожилой хозяйки образовалась яма в полах. В ее 88 лет здесь можно сильно покалечиться.

Социальная служба известила о просьбе фронтовика администрацию Сергиева Посада, а та переложила заявку на компанию “Посад Энерго”. Участница войны получила письмо от коммунальщиков, что ремонт намечен на третий квартал этого года. Год близится к концу, о ремонте никто не вспоминает. Где же подарок героической военной медсестре к Дню Победы?

— Если бы мы так воевали, как сегодня работают многие службы, — с горечью говорит Софья Васильевна, — у войны был бы совсем другой финал.

Но сдаваться она не намерена и заверяет, что еще не раз напомнит городским властям: обещания фронтовикам надо выполнять. И не только накануне 9 Мая по юбилейным датам.