Телеграмма для Победы

11 мая 2012 2827

17,53 Kb

Точка, тире, точка, тире — прошло почти семьдесят лет, а она наизусть помнит азбуку Морзе и даже сегодня сможет передать послание в эфир, был бы телеграфный ключ под рукой.

Но Галина Матвеевна Лимова так за эти годы и не узнала, что именно она передавала в эфир тогда, в сорок третьем. Ей, полевой радистке командование просто присылало набор цифр. Не знала она, и кому предназначалась шифровка. Одно знала точно — это для Победы.

Телеграмма для Победы

И даже Пушкин

Она родилась в Уральске, городке на севере Казахстана между Оренбургом и Саратовом. Местные жители ценят свое прошлое и не упускают случая напомнить, что в этих местах бывали и Пугачев, и Чапаев, и даже Пушкин — не смотри, что всего два дня проездом.

Её личное начало войны было простым и трогательным, ставшим уже почти хрестоматийным одновременно. Словно картинка из кино: выпускной вечер, танцы, прогулки до утра, прощание с учителями, разговоры о поступлении в вуз. И первая новость, которая донеслась из тарелки-репродуктора на следующий день, — новость о событии, которое разделило XX век на половину до и половину после.

Тем, кто родился "после", война представляется совершенно однозначно. Она стала своего рода прививкой против несправедливости, против разделения по крови и убеждениям.

Но интересно, как войну восприняло поколение, не имевшее такого иммунитета, знавшее о военных действиях в основном из учебников. "Мы подумали, что всё закончится быстро. Конечно, не за месяц-другой, но довольно быстро", — рассказывает Галина Матвеевна.

Наступила осень, война не заканчивалась. Завершился семестр в педагогическом институте, куда Галина поступила, и вскоре институт переоборудовали под госпиталь. Теперь она приходила в бывшие аудитории и ухаживала за ранеными. Самым страшным был день, когда привезли обгоревшего солдата: его кровать с потолка до пола была завешена марлей.

Закончить институт она все же смогла, но гораздо позже. Между поступлением и дипломом пришлось пережить столько, сколько обычный человек не увидит и за всю жизнь.

"Дай, дай за-ку-рить!"

А потом её пригласили в театр. В мирное время это звучало бы увлекательно и романтично, но в годы войны приглашение означало нечто иное.

В здании театра Галине, как и другим девушкам Уральска, предложили переучиться на связисток — такая была потребность фронта. Им рассказали, что в городе открывается отделение МШРС, Московской школы радиоспециалистов.

На встрече не было возвышенных речей, никто не взывал к чувству долга и тем более не принуждал. Просто сказали, мол, вы дома поговорите, посоветуйтесь. И приходите в школу. Так и случилось. В школе ей вручили "Красноармейскую книжку" — документ из тонкого картона, который до сих пор хранится в архиве бывшей связистки. Листаем: выдали гимнастёрку — одну, шинель — одну, юбку — одну, а ещё ватные шаровары, две сорочки, зимние и летние портянки, винтовку, противогаз и перчатки. С этого момента фактически и началась для неё война.

Телеграмма для Победы

Телеграмма для Победы

Преподавали в школе моряки из Керчи. "Старики", — как называет их Галина Матвеевна. Учили в первую очередь азбуке Морзе.

Последовательность точек и тире с первого раза запоминали далеко не все. Специально для тех, кому было сложно, "старики" предлагали подсказки: пять точек звучат как "ко-ман-дир пол-ка". Два тире и три точки — "дай-дай за-курить".

Передавали то, что присылали из командования. Никаких письменных приказов — в эфир шли одни цифры, сериями по пять. Сама радиостанция называлась "РАТ" и расшифровывалась красноречиво: "Радиостанция армейская тяжёлая".

Товарным в Перловскую

Затем школу перевели в подмосковную станцию Перловская. Перевод означал, что Галине придется попрощаться с семьёй и друзьями. На сколько лет или навсегда — неизвестно. Далее просто: дорога в товарном вагоне, остановки по пути, измождённые дети на полустанках, надеющиеся хотя бы на крошки.

Москва встретила полумраком. Войска только отступили, но затемнение в городе еще сохранялось. На дорогах были расставлены ежи, в небе зависли дирижабли. Но жизнь не останавливались: работал транспорт, шли спектакли.

На этот раз в театр позвали по-настоящему. В театре Станиславского, вспоминает Галина Матвеевна, актёр во время выступления учуял сало — это были бутерброды, которые принесли с собой курсанты-радисты. В самый ответственный момент актёр подошел к ряду, где сидела она и её друзья и торжественно произнёс: "Пахнет салом отсюда!"

То ли хотел вразумить незадачливых зрителей, решивших перекусить во время представления, то ли это были слова из спектакля — всё одно, бутерброд на этих словах и выпал из рук. К слову, это был первый раз в её жизни, когда Галина Лимова, тогда ещё Коршунова, увидела спектакль.

В конце 1942 года вместе с подругой Ирой Бильдикевич попросились на фронт. Попали в 65-й отдельный дивизион связи, с которым прошли сотни и тысячи километров.

Одно из первых сильных впечатлений — освобождённый город Калинин, сейчас Тверь, разрушенное обгоревшее здание и на самом его верху сидит мальчонка. Как он туда попал, как уцелел?

Но обычно они скрывались в лесах, сопровождали радиостанцию. Сегодня подобная аппаратура уместится в компактный ящичек, но в те времена передатчик с приёмником и антенной располагались на трёх грузовых машинах. С ними они и дошли до Литвы.

"Что мы будем есть сегодня, где мы будем спать — мы тогда не знали. Как голову мыли, и не помню", — вспоминает Галина Матвеевна.

Даже не верится: за два года до Победы они почти ни разу не ночевали в здании — только под открытым небом, в землянке, в палатке, у костра. В те же годы увидели, как растёт клюква, которую в степном Уральске можно было встретить только на картинках.

В гостях

Радист в армии — как маленькое информационное агентство. О всех новостях он узнаёт первым. Вот и известие о Победе стало, говоря современным языком, сенсацией. Первая мысль — затемняться больше не надо и завтра же домой!

Но не всё так просто. Отпустили её не сразу, домой в Уральск она вернулась только осенью 1945 года. И ей как студентке школы ещё повезло — многие однополчане, расквартированные в Литве, смогли увидеть родные города только годы спустя.

Она закончила педагогический институт, восстановившись после большого перерыва. Встретила будущего мужа, переехала в Загорск. Работала учителем русского языка, а потом директором школы. Сначала на Кировке, потом в Лозе.

Мы побывали в гостях у Галины Матвеевны Лимовой за день до её девяностолетия. Немного даже побаивались беспокоить человека в таком возрасте. Оказалось, совершенно зря. Девяносто лет этой милой, подвижной, общительной женщине никак не дашь.

А ещё несколько лет назад она съездила в родной Уральск. Именно съездила, поездом — самолётами не летала ни разу в жизни и вообще предпочитает держаться от них подальше.

"В эти дни я чувствую себя словно на фронте", — говорит она в начале встречи. Почему? В ответ рассказывает ту самую историю, о выпускном, о школе радистов и о том, как услышала по радио где-то под литовским Мажейкяем сообщение об окончании войны.

Владимир КРЮЧЕВ

 

Газета "Вперед"