Общество

ЗАСЛУЖЕННЫЙ СЭНСЭЙ НЕОТЛОЖКИ

24 июня 2009 2213

На сергиевопосадской «Станции скорой медицинской помощи» есть свой "центр управления полетами". Этот ЦУП в курсе всех экстренных вызовов и ежедневно отправляет в дорогу 21 бригаду неотложной помощи. Руководит центром оперативного управления Игорь Иванович Башутин. По должности он старший врач, но руководитель станции Александр Ревенко уважительно называет коллегу главврачом смены.

Башутин на станции уже 30 лет, 25 из которых сам колесил по району в машине с красным крестом. А в свои 65 лет он помогает коллегам справляться с трудными случаями на вызовах. Игорь Иванович первый, к кому обращаются за консультацией выездные бригады. За особый дар безошибочно ставить диагноз и "вытаскивать" самых безнадежных пациентов коллеги уже давно прозвали его сэнсэем. И говорят, что этим все сказано.

Профессия с характером

— Игорь Иванович, сегодня нет ощущения, что судьба вас обманула? Представляете, были бы сейчас артистом...

— Но ведь я же сам сделал свой выбор. Хотя для меня самого и всех близких этот импульс в сторону медицины полнейшая загадка.

Из всей родни медик только тетя-стоматолог. Кажется, одна школьная учительница химии о чем-то таком догадывалась. Она прочила мне в своей дисциплине большие успехи. Но эти советы я пропустил мимо ушей и отправился в театральный институт. И ведь, действительно, мог поступить. Мои арии из оперетт тронули экзаменаторов, вот только с музыкальной грамотой было слабовато. Мне сказали: парень, займись нотами, и мы тебя обязательно возьмем. Наверное, если бы было страстное желание, так бы и сделал. А я пошел в инструментальный цех КХЗ.

— Это что — первая неудача так "приземлила"?

— Ничего подобного. Станочное дело очень творческое и самостоятельное. Я, кстати, часто сравниваю работу инструментальщика и врача «скорой помощи». Начинаешь практически с чистого листа — на заводе с куска металла, на вызове имеешь дело с пациентом, который иной раз не в состоянии что-либо тебе объяснить. А надо срочно принять решение, взять всю ответственность на себя и вывести пациента из критического состояния. Я вам скажу, обе профессии требуют характера.

— Похоже, вам характера хватало на несколько профессий. Армейская служба рядом с космодромом — это прихоть судьбы или тоже ваш энергетический напор?

— Я же говорю, что тогда ни к чему конкретному не стремился — хотелось испытать себя во всем. Каюсь, чтобы попасть в ракетные войска, ввел в заблуждение призывную медкомиссию. Убедил врачей, что у меня 100-процентное зрение, хотя один глаз травмирован с детства. Служил на космодроме в Плесецке, видел корифеев советской космонавтики — главных конструкторов Сергея Королева и Михаила Янгеля. Служба давалась легко, это время я вспоминаю с удовольствием.

— А как же длинная шевелюра исполнителя опереточных арий? Вы ведь, наверное, и стилягой успели побыть.

— У нас в Краснозаводске были два настоящих стиляги в канареечных нарядах, но я этим не заразился. Красавцем никогда не считался, но прическа, действительно, была артистическая. Служба мне нравилась. Может, потому что войска были очень серьезные. Я даже решил продолжить ракетную карьеру после армии, работал на испытательном стенде на НИИхиммаше под началом будущего директора института Макарова. Но случилась беда, которая изменила все мои планы. Лучший друг всего в 21 год сгорел как свечка от болезни крови. Я испытал сильнейшее потрясение и в итоге в тот же год отнес свои документы в столичный мединститут.

Дал слово другу

— Неужели через несколько лет после школы удалось с ходу поступить в 1-й Московский медицинский?

— Нет, конечно, в первый год поступить не смог. Раньше я к таким поворотам относился легко, а тут уперся. В Краснозаводск не вернулся, остался в Москве, работал лаборантом в клинике и на следующий год стал студентом мединститута.

— Опять пришлось вводить в заблуждение врачей на медкомиссии?

— Как ни странно, моим зрением педагоги озаботились только на третьем курсе. Консилиум постановил, что моей специализацией будет не хирургия, не стоматология и никакая другая область, требующая хорошего зрения. Значит — терапевт.

— И вы смирились с таким решением педагогов?

— Ничего подобного, я отправился на консультацию к светилу офтальмологии. Тогда в нашем мединституте преподавали сплошь знаменитые ученые и авторитетные практики. Поизучав мою давнюю историю со зрением, корифей покачал головой и посоветовал беречь здоровый глаз. А я даже был готов на операцию, чтобы расширить свой медицинский диапазон. В итоге весь диапазон при мне: распределение получил на «Загорскую станцию скорой медицинской помощи», а в этом деле надо быть специалистом во всех областях. Но всегда особенно переживал, когда выезжал к жертвам автоаварий с поврежденной грудной клеткой и на преждевременные роды с кровотечением. В этих случаях возможности выездной бригады ограничены, а помощь требуется срочная. Едешь, бывало, в Самотовино или другое отдаленное село и маешься: что с пациентом? И если будущая мама сама выходит с мужем навстречу машине "скорой" — просто груз с души.

В бой идут старики

— Говорят, сейчас студенты с первого курса ищут возможность "зацепиться" в столичной клинике для трудоустройства после института. А в ваше время не стремились найти "теплое местечко"?

— Были, конечно, такие и среди нас. Но для меня вопроса не было: «Загорской станции скорой помощи» остро требовались врачи, и меня распределили в родные места. Иди и работай, какие сомнения? Мы тогда размещались в старом деревянном коттедже и жили гораздо скромней, чем сейчас. Теперь у службы особняк на Пионерской, целый парк спецмашин, все управление на компьютерах.

— Но, кажется, молодежи в ваших рядах не прибавилось. Это признак непрестижности профессии?

— Это признак очень тяжелой и ответственной работы, которая в Подмосковье оплачивается недостаточно. Доплаты есть, но лишь за счет интенсификации труда. То есть если присмотреться, то за этот подросший заработок люди работают уже за двоих. В Москве наши коллеги получают зарплату, которая отличается в разы. Естественно, молодежь уходит в столицу, и ее трудно за это осуждать. В семье не появятся детская коляска, хорошее жилье, если спутник жизни не будет зарабатывать достойные деньги. Но и зацикленность на деньгах у молодых коллег, признаться, смущает. Недавно мне самому потребовалась операция, знакомые посоветовали обратиться к врачу в годах. Не все в нашей профессии измеряется деньгами. Школа уходит — вот это самое грустное.

— Игорь Иванович, говорят, вы мастер диагноза, умеете ставить его даже по описаниям врачей на вызове. А вы можете поставить "диагноз" нашей районной "Скорой помощи"?

— Я поверю в престижность экстренной медицины, когда в нее пойдет молодежь. К сожалению, пока такого перелома даже не предвидится. "Скоростными", как нас называют, работает преимущественно старая гвардия. Из-за нехватки врачей увеличивается доля фельдшеров. И наше счастье, что квалификация многих из них не уступает врачам. В свое время я ездил на вызовы в одной бригаде с фельдшером Александром Геннадьевичем Москалевичем (сейчас он работает на московской "скорой"). Каждый, кто его знает, подтвердит, что по опыту и знаниям это настоящий врач. Благодарен я и другому фельдшеру — Анатолию Ивановичу Матренину, сегодня это один из лучших работников сергиевопосадской "неотложки". В "пики" обращений бригады выезжают по вызову до сорока раз в сутки! К некоторым пациентам приходится наведаться не один раз. Не умаляя заслуг врачей, скажу, что на безотказной и многоопытной команде фельдшеров держится районная "Скорая помощь".

— Как сдала ваша служба недавний краснозаводский экзамен?

— Если бы что не так, уже бы разбиралась прокуратура. В области есть случаи, когда следователи выясняли компетентность и оперативность бригад "скорой помощи".

В Краснозаводске районная служба экстренной помощи все сделала как надо. Машины "03" первыми прибыли в город после смерча. Медработники пробирались к пострадавшим сквозь сплошные завалы строительных обломков и поваленных деревьев. А к часу ночи двенадцать бригад успели навестить всех обратившихся за медицинской помощью — 62 человека.

Судя по подмосковной статистике, мы своего уровня не теряем. Ежегодно областное министерство здравоохранения делает доклад о качестве медицинского обслуживания в регионе. В этом рейтинге мы уже шестой год в числе лучших станций “Скорой медицинской помощи”.

— Игорь Иванович, вам как юбиляру, вероятно, выпало немало поздравлений. А что бы вы сами пожелали своим "скоростным" коллегам?

— Я бы всех назвал по имени-отчеству, как это делали мои именитые наставники в мединституте, и поблагодарил за преданность призванию. Такая профессиональная верность обязательно будет вознаграждена.

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

Игорь Башутин родился в семье рабочих Краснозаводского химзавода. Закончил городскую одиннадцатилетку и мог выбрать разные профессии. Он едва не поступил после школы в высшее театральное училище имени Луначарского. Поработал в составе семейной династии в инструментальном цехе на КХЗ. Службу в армии проходил в боевой части в Мирном, рядом с космодромом в Плесецке, а потом работал по той же ракетной специальности на испытательном стенде в НИИхиммаше. Но оказался в итоге в 1-м Московском медицинском институте.

С дипломом врача пришел по распределению на “Загорскую станцию скорой медицинской помощи” и работает здесь по сей день. Супруга, ученый-иммунолог, кандидат наук, иногда подтрунивает над мужем за его полное равнодушие к карьерному росту. Но старший врач "скорой помощи" относится к таким упрекам легко. Он считает, что карьеру сделал: за свои труды не стыдно и учеников для станции подготовил, за которых может ручаться, как за самого себя.